Далеко не каждая книга содержит умные мысли, не всякий трактат источник мудрости, но читающий знает больше, особенно если задумывается над прочитанным. Одинокая девичья фигурка в некогда нарядном, а теперь растрепанном, рваном и покрытым ржавыми пятнами крови кимоно, почти терялась из виду на вершине высокого отвесного утеса. Хмурый океан накатывал седовато-зеленое воинство волн на подножие скалы, будто бы штурмуя ее, стремясь покачнуть, сбросить хрупкого человечка вниз, в водовороты обманчиво мягкой пены скрывающей под собой камни. На скале стояла молодая девушка, почти неживая от усталости. На ее изможденном лице выделялись глаза, ярко-голубые глаза, которые не видели ничего вокруг. Отрешенный от окружающего мира взгляд был обращен вглубь себя…Впервые за все эти дни, спустя неделю после гибели последнего телохранителя, она получила передышку, пусть временную, пусть на день или два. Она прекрасно понимала, что это не передышка, а всего лишь отсрочка неизбежного…

Воспоминания обрушились тяжелой приливной волной, неся в себе пену из образов и прошедших сцен. Маленькая измученная беженка вспоминала свой путь к этой скале. Путь принцессы Императорского Дома Тайра…

Отец слишком полагался на своих шпионов. Он упустил то, что простой воин ниндзя идеальное оружие, но направляет его рука главы Клана, рука самурая… благородного самурая…

А Такеда смог перекупить большинство вождей. Там, где начинается власть, заканчивается благородство. Это было бесчестно, несправедливо…

Умом она понимала, что будь Садамори Тайра менее жесток и хитер, чем его противники, Клан Тайра никогда не был бы Императорским Домом, но сердце дочери оправдывало любые поступки отца. Тайра издревле владели двумя мечами. С Вороненком Садамори никогда не расставался. Лезвие меча было украшено фигурками ворона. Когда меч наносил смертельный удар их крылья трепетали. В ту ночь, когда солдаты троих мятежных Сёгунов ворвались во дворец и пробились к Императору – Вороненок сломался в его руке. Нет знака страшнее, чем сломанный родовой меч! Боги отвернулись от Тайра. Садамори еще надеялся…

Она видела как отец отвел руку призывая Нукэмару – второй легендарный меч, самообнажающийся клинок, который когда-то так чутко хранил его сон, сам убивая ядовитых гадов…

Однако Нукемару не пришел. Навсегда юная принцесса запомнила горькое разочарование в глазах Садамори, оно так и осталось плескаться во взгляде, даже после того, как меч Токугава прервал его жизнь. Она смогла ускользнуть из дворца пропитанного запахом крови и убийств, выбралась в сад и нос к носу столкнулась с солдатами мятежников. В любой другой день она стала бы желанной добычей и ни один волос не упал бы с ее головы, но сегодня Токугава приказал одно:
«Убить всех» и его воины не ведали жалости ни к служанкам, ни к господам, ни к принцессе. И тут луч восходящего солнца сверкнул на клинке, как усмешка богов – они отвернулись от Садамори, но не его дочери — Нукэмару пришел на помощь последней в роду Тайра!
Каким бы ни был чудесный клинок, ей бы не удалось справиться со всеми бегущими на шум схватки. Её спасли остатки дворцовой охраны, пробивавшиеся к воротам и обнаруживших, к своему удивлению, принцессу с родовым мечом. А потом началось бегство… Один из воинов ее отряда оказался из клана ниндзя, сохранившего верность Садамори. Его умения, столь презираемые самураями, помогли больше, чем десяток мечей. Перебираясь из провинции в провинцию, отряд таял в засадах и стычках. Токугава объявил награду за ее голову, хотя все прекрасно понимали – ему нужен меч.
Со смертью последнего представителя рода, Нукэмару возвращался в ножны и переходил на службу их владельцу. Ножны остались во дворце, в покоях отца, где теперь хозяйничал Токугава. Последним в живых остался ниндзя, но и его умений не хватило на то, чтобы дать скрыться ей и выжить самому. Вечно молчаливый, суровый, воплощение безжалостности к себе и другим – он так и не назвал ей своего имени.
Одинокая девичья фигурка почти терялась на вершине утеса, только меч сверкал зеркальной поверхностью.
— Меч появился! – все тело напряглось готовое к атаке, мысли об усталости и боли в перетружденных мышцах исчезли из сознания уступая место пустоте сатори. Девушка приготовилась к схватке.

—————————————

Вопреки ожиданиям принцессы, меч направил острие не к полосе леса из которой выступала скала, а в сторону океана. В боевом трансе, который стал таким привычным за месяц постоянных схваток, нет места удивлению. И все же что-то шевельнулось в дальнем уголке сознания — среди серых туч блеснула золотая молния, потом еще раз, потом совсем близко… это золотой Дракон и он направлялся именно к ней. Длинное извивающееся в полете тело Дракона было покрыто крупной чешуей, отблески солнца пробивающиеся из за туч раскрашивали ее в золотистые тона. Дракон спланировал к девушке, принцесса машинально отметила, что сел он на узком перешейке соединяющем утес с береговой скалой – бежать было некуда… Несколько минут они рассматривали друг друга. Принцесса заметила, что чешуя у дракона молочно-белая с золотистыми прожилками, когда солнечные лучи падали на шкуру, она начинала сверкать, превращалась из матовой в блистающе-золотую. Броня Дракона могла навести тоску на любого бывалого воина, только не на нее – Нукэмару рвался в бой, вселяя уверенность в хозяйку. О чем думал Дракон нам знать не дано, он только внимательно оглядывал девушку настороженно отслеживая движения меча.
— Это оружие может меня поранить, женщина. – голос дракона больше походил на рокот.
— Я надеюсь на это, — последовал ответ.
— Я не собираюсь причинять тебе вред, — глухо пророкотал дракон сворачивая тело кольцами. – Есть много охотников и без меня. Я прилетел говорить.
Молчание было ему ответом.
— Последняя из рода Тайра, кем бы ты хотела стать, будь у тебя такой выбор?
Принцесса слышала не одну историю о Драконах, всякий раз они разговаривали только вопросами. Но, коль уж начинали свой разговор, отвертеться от ответа не удавалось никому. И тогда она решилась…
— Главой клана.
— Принцесса? – приподнял бровь Дракон.
— Уже нет.
— Клан Тайра возродить нельзя. Может быть новый? И не здесь? Только зачем?
Девушка вслушивалась в каждое рокочущее слово. Способность путешествовать между мирами закрытая для людских магов, издревле приписывалась Драконам,… это был шанс.
— Я пройду путь от бойца до Сёгуна! Я соберу воинов, не боящихся битв! Я возрожу древнюю славу Нукэмару! – ее голос повышался в такт словам, которые звучали как клятва.
— А когда ты этого достигнешь?
— Мы будем жить дальше…
— Да будет так. – сказал Дракон. Одинокий утес, выступал перед скалистым берегом, как передовая башня замка. Океан посылал все новые и новые воинства волн на безуспешный штурм каменной громады. В грозовом небе над водной стихией мелькнула золотая молния… и навсегда исчезла из этого мира.